- Дед, а расскажи ещё про мерков!
- Да, про старый БК!
- И как всё пошло прахом!

Дед лишь досадливо отмахнулся, шевеля в очаге кочаргой. Если не поддерживать огонь, то в пещере станет холодно. Малолетние щеглы. Что они могут знать о старом мире...

- Ну деда… - заканючила самая младшая, дедова любимица. - Ну пожалуйста!
- Ладно…
- Урааа! - закричали дети.
- Ну, тогда было 10 городов, не считая Абаддона… - начал Дед.
- То есть как, десять? Мы же сейчас живём в одном, в Кэпитале?
- Это сейчас, а тогда было десять. - Дед поморщился. Старший всегда лез перебивать старших. - Не перебивай, а то на ужин будет Усохший Палочник из Грибницы.

Старший обиженно засопел. Усохший Палочник обладал весьма жестким мясом и вяз в зубах.

- А ещё, - продолжил оживившийся Дед, понявший, что завладел детским вниманием, - в одном из городов, в Демонс-сити, была своя полиция, темная!
- Да ты гонишь, дед! - снова не выдержал старший. - Паладины были до моего рождения, и, наверное, будут отпевать меня при моей смерти! Как у тёмных может быть своя полиция?!
- Гонят светлые, тёмные — настаивают! - ухмыльнулся дед, нащупывая в кармане флягу. - А вот была! Называлась — Тарманы!
- Тарманы… - попробовала младшая слово на вкус. - Тарманы… Не, не звучит. Паладины — да, сразу представляется что-то такое сверкающее, мощное, сильное, а Тарманы… Ну такое…

Дед снова ухмыльнулся, ворочая старой закопченной кочаргой в очаге. Его ровесник смог бы опознать в этой железяке старый и основательно погнутый меч Кромуса.

- Ни вашего, ни даже моего мнения тогда не спрашивали. Однажды глашатай Ангелов провозгласил, что с 1 числа следующего месяца все тёмные отправляются в свой отдельный город, где им будет очень удобно и комфортно. - Дед сплюнул в отвращении. - Загнали в резервацию… А потом Инквизиция, Мерки и Утки организовывали «Светлый десант» в этот город. У них было такое развлечение. Резали всех. Молодых, старых, кого успевали поймать...

Младшая ахнула, прижав ладошки к щекам.

- Деда, как же… Они же светлые! Они же должны нести добро!

Дед снова сплюнул в огонь.

- Так они и несли, внученька. Несли Темным гнев Мироздателя на острие своих мечей.
- Деда, а Мусорщик, он же наш бог? Как же он допустил такое?
- Старые Боги покинули наш мир, малышка. Новые боги пытаются, но у них пока не всё получается… Не плачь, завтра я расскажу вам другую историю…

Дед надолго замолчал. Он вспоминал…

- Была война, дети. Страшная, долгая. Годами светлые и тёмные резали друг друга. Радуйтесь, что не застали той войны. Это сейчас всё тихо и спокойно, Император бдит.
А тогда не осталось даже нейтральных, все рано или поздно занимали чью-нибудь сторону, Света или Тьмы.
- Деда, а как же нейтральные кланы? Они же должны хранить баланс… - неуверенно произнёс страший. Даже его проняло.
- Да я и говорю, не осталось нейтралов. Нося нейтральные значки на плащах, они неизменно участвовали в этой резне. Разве что их боги были более терпимы к предательству. Сегодня они за Свет. Завтра за Тьму… Нейтрал — человек с тысячей лиц. Некогда не верь нейтралу, внучек. И не скули, как завещал Мусорщик.

Дед приложился к припрятанной фляге. Эликсир ловкости пополам с экстрактом из желёз Проклятья Глубин, мерзкого розового цвета. Валит с ног с первого глотка, но Дед лишь поморщился, с одобрением глянув на флягу.

- Не растерял старый друг талантов, аж зубы чешутся! - вздохнул он. - И 5% к защите от воды добавилось. Вещь!
- Деда, но как же нейтралы могут быть за Свет или за Тьму, они же нейтралы?!
- Вот так, внучек. Те же Мерки всегда были за Свет. Всегда. Это сейчас они заперлись в своём Клановом Замке и не показываются, а раньше житья от них не было тёмным… Был среди них один, заведовал клановой таверной. Ходят легенды, что он не уходил спать, не покалечив шестьдесят тёмных…

Дед снова приложился к фляжке и продолжил, распаляясь:

- Да и Тьма была не то, что сейчас! Да, скажу я вам, совсем не та. Давали светлым сдачи, что вой стоял над всем миром, Богам было слышно! - дед погрозил кулаком куда-то наверх — но не все даже в той Тьме были достойны. Были старые кланы аристократической Тьмы, а были и плевки Мусорщика в пыли мироздания. Гопники. Молодые, наглые, хамовитые, всегда пьяные, грубые... И ведь, много их было, не счесть…

- Ма, деда опять забыл принять лекарский порошок! - закричал старший. - Снова завёл шарманку про Великую Войну!

Дед воровато оглянувшись, припрятал фляжку, опасаясь жены главы клана. И не ошибся.

- Опять ты за своё,старый пень? - уперев руки в бока начала она распекать Деда. - Чего ты добиваешься? Опять молодым свои байки травишь?! Кем они вырастут, наслушавшись твоих баек?! Клану нужны хлеборобы, агрономы, горшечники! Как мы переживём эту зиму, если не будем зарабатывать?!
- Остынь, хозяйка. Я расказываю молодым о пути воина. Кому невместно брать в руку мотыгу вместо меча и грабли вместо копья. Я говорю им о былом величии Тьмы, я говорю им о славных битвах…

Тут Дед был вынужден прерваться, ибо хозяйка отходила его скалкой…
Отсюда мораль — агитируй молодых, но чтоб хозяйка не слышала.

Продолжение следует…

- А вот ещё случай был! - оживился дед. - Стоял наш полк под Демонсом. Я тогда был взводным во второй роте первого батальона дивизии особого назначения имени Стабилиса.
И был у нас один странный тип в роте. Всё нам о доме рассказывал, о брате. Брат у него отслужил, вернулся без ноги и руки, линейные критовые батальоны — это тебе, брат, не фунт изюму.

Дед снял с очага вертел с сочной лапой Проклятия Глубин, прожареной, с зрустящей корочкой и водрузил на стол.

- Давай, ты старший мужчина в семье, привыкай резать мясо. - Дед протянул стрешему кинжал заката.

Старший взял кинжал и стал неумело резать мясо, сосредоточенно сопя. Дед только посмеивался.

- Давай, пока мы тоько вдвоём тут и никто не видит) А если приём? Лучше сейчас попотеть, зато перед соседями не опозориться.

Старший отложил кинжал и спросил:

- Деда, а что, всётки, случалось у вас там, под Демонсом?

Дед нетерпеливо пожевал губами, глядя на сочный окорок, и недовольно, продолжил.

- Мы то в спецотряде служили. Треррор-группы. Слышал про такие? - внук вздрогнул. Вот теперь он испугался деда по-настоящему. Дед сидел, по своей излюбленной привычке, ворошил угли в очаге. И в его глядящих на огонь застывших глазах плескалось безумие. Или, возможно, это был отблеск костра? - Максимальный обкаст. Эликов — хоть упейся. Снабжение по нулевой категории со склада, каптёр даже возмущался. Состав группы — 5 человек. Заброска за линию фронта — дальним порталом… Помню, как-то раз портальщик из разведки фронта запаздывал, мы тогда развалились прямо на поляне перехода, что нам, стоя его ждать? Кто-то спал, кто-то точил оружие, а я новенького рассматривал. Знакомиться не стал, зачем? 8-ой год великой войны, всех старше 7-ого уровня повыбило, я один был 8-й на весь фронт, да ещё маг.

- Дед…

- Молчи. Не сейчас… Вспоминать горько… И спрашиваю того осадника, а состав террор-группы — маг, он же командир, два крита, близнецы, не помню как уже звали, уворотчик-разведчик и осада. Осадник — расходный материал. Когда уже все взорвалось и террор-группу загонные отряды отрезают от портальной арки, задача осады — задержать преследователей, дать группе лишние минуты на эвакуацию. И мы бежим через лес и понимаю — не успеваем. Поворачиваюсь к осаднику. Он всё без слов понял, губу закусил, но молот потянул из заплечнного крепления. Я не выдержал:

- Звали-то тебя как?
- Толик… - ломающийся голос, 18-ти ещё нет…

А уворотчик наш рассказывал, что брат его, который без ноги и руки вернулся который, он же тогда всё узнавал, как оно всё будет. В учебке 3 набора сидел, всё выспрашивал, как оно там. А время жизни танка в атаке — 5 минут. Линейного крита — 3 минуты. Умрешь — маги Империи поднимут тебя в качестве зомби, на рытьё окопов. Государство не отставало от своих граждан даже после их смерти.

Дед глотнул из фляги и поморщился. Достал длинную зелёную сигару и прикурил щелчком пальцев. Старший удивился, он не знал, что Дед — огненный маг.

- И вот, уворотчик наш, он рассказывал, как брат его прятался от призыва, всё выяснял, как это будет, как всё происходит. Бегал от патрулей. А над верхним городом, куда простым смертным доступа нет, где живёт офицерский состав и руководство кланов — песни и вопли пьяные каждый вечер. Господа офицеры гуляют...

Дед сплюнул в очаг.

- И попался он тогда по-глупому, за лекарством матери выбежал, на пять минут всего. И — патруль. Он прямо в кирасу командира патруля врезался, 7-й уровень, а уже погоны паладина огненной зари. И рожа холёная такая, наглая, уверенная в своей силе. Он его тогда по роже смазал и скомандовал патрулю:

- Дезертира этого в штрафные критовые батальоны, явно давно от призыва бегает. Быдло…

Продолжение следует...

Вот это люди. ;о))
Старикам тут не место. ; ))
Так что добро пожаловать.

Красивая история )

Здорово)
Ностальгия нахлынула)

пиши, интересно

Рыцари скакали клином, наклонив к земле копья и упирая щиты в бока лошадей. Красные всадники, численностью не меньше трех тысяч, врезались в строй Нимбской пехоты, опрокинули, смяли, разорвали в клочья и лавиной промчались дальше, круша все на своем пути. Кто-то несется по земле вслед за рыцарем, пытаясь ослабить врезавшийся в горло аркан. Кто-то ловит свои кишки. Кто-то. Не я. Я стоял на холме и держал знамя. Я смотрел на эту бойню сверху и не мог помочь. Я должен был держать знамя. Я не смог бы убить не одного рыцаря, но безучастно смотреть, как твоих друзей рубят на куски и давят копытами… Я был свидетелем истребления Северного Легиона, в котором служил и ваш дед. Я – последний выживший. Лучше бы я умер тогда… Мне до сих пор по ночам снятся те рыцари… Нас было двадцать пять тысяч. Мы стояли насмерть, ведь вы знаете Северный Легион. Мы ждали этих кочевых собак, Песчаных Псов. Вместо них из облака пыли появились эти твари в красных доспехах. Их было три тысячи, ни больше… Бой длился столько времени, сколько нужно солнцу, чтобы подняться на два пальца. Это была бойня. Вырезав всех, они скрылись так же неожиданно, как и появились. Я не мог шевельнуться все это время. Я был парализован. И выжил я один. Я стоял в том ущелье, один, среди тысяч трупов. Все наши. И ни одного красного ублюдка… Стервятники, вороны, прочая нечисть стаями садились и клевали трупы. И запах. Нет, не трупный. Запах крови, стали пота и смерти. Тогда была страшная жара. Я снял доспехи и бросил их в песок. На знамя Северного Легиона. Легиона больше нет. Зря мы ушли с севера. На севере нам везло и мы были живы. Песок и жара – не наша стихия. Я шел через пустыню, без воды, еды, оружия. В одних штанах, босиком. Я не помню, как оказался в кольце кочевников – Песчаных Псов, как они сами себя называют. Они не спешили меня убивать. Они указывали пальцами на мою спину и что-то громко кричали на своем гортанном языке. Потом бросили мне бурдюк с водой и еды на три дня. Это Песчаные Псы, которые развлекаются, убивая и пожирая младенцев на глазах их матерей. Они дали мне воды. Самого ценного, что есть в пустыне. Я шел. Не знаю сколько. Я не умирал. Давно кончилась вода, еда. Кожаные штаны истлели на мне и обратились в пыль. Я очень хотел пить. Я мечтал о воде днем и о сне ночью. Я боялся спать, зная, что в стомиллионный раз увижу кровь брата на красном мече…
Я пришел в город Sand. Мне сказали, что прошло четыреста циклов с тех пор, как наш Легион выступил в поход через эту чертову Великую Пустыню. Мне четыреста пятьдесят восемь циклов, ребята. У меня на спине «Печать Падшего», шрам в виде перевернутого креста. Я был свидетелем «Адовой Жатвы». Я устал от постоянного страха и боли в спине, страшной жажды и чудовищной жары. Но это не такая уж высокая цена за бессмертие, дарованное мне Мусорщиком… Так-то, детки.
- Расскажи еще про пустыню!
- И про кочевников!
- Про битву с Красными Рыцарями!
Старик усмехнулся, покачал головой, взвалил на плечи корзину и зашагал прочь из города. Он знал, куда шел. Знал зачем. Он знал все.
И он знал, почему Его гвардия оставила его жить. И теперь, когда Он требует ответной услуги, не в его силах было противостоять Его воле. И нужно-то всего только лишь тело, вместилище для Мусорщика, сосуд, который заполнится Им. Поэтому Старик и шел на то место, где четыреста двадцать четыре цикла назад был полностью уничтожен Северный Легион. И он нес туда этот сосуд. Старик снял с плеча корзину и посмотрел на своего внука. «Повелитель будет доволен…» - подумал старик. Он ещё раз посмотрел на младенца, взвалил на плечи корзину и бодро зашагал через пустыню…

Я решил уехать из города ангелов еще неделю назад. А кажется, что прошла целая вечность. Ангелс… Город, где почти ничего не происходит. Доброжелательные, вежливые люди… Неразбавленное пиво в таверне. Костылька без шакалов… Когда я только приехал, то гулял по городу с утра до вечера. Со мной здоровались вампиры. Нубики не особенно докучали просьбами дать кред или пустую бутылочку. И даже вечно занятые, куда-то вечно спешащие паладины извинялись, случайно задев меня плечом… Непривычно после суматошной столицы. А парк в городе ангелов… Мммм… Не то, что столичный, где даже птички в артах…

Я затосковал через месяц. Я понял, что устал от этой сонной неторопливости… Заглянул на вокзал, почитал расписание карет. Не хочется мне трястись в карете. Потом другой вокзал… Другая таверна. Другое пиво, другой парк, другой храм творчества в здании городского форума… Я зашел в таверну, где снимал комнату на втором этаже за медную монету в день. Трактирщик, толстый добродушный человек по имени Сигизмунд, как всегда был на месте, протирал белоснежным фартуком пивные кружки… Я опять вспомнил столицу. Тамошнюю таверну. Трактирщика Кривого Хмая, плохо прожаренное мясо его приготовления. Кислое пиво, бочку с которым Хмай держал прямо в зале для посетителей. Эта бочка стояла за стойкой, справа от трактирщика. Он прямо кружкой черпал оттуда пиво, игнорируя ковшик, висящий на гвоздике рядом с бочкой. А из щели в стене в эту бочку всё время сваливались крысы… До сих пор стоит в ушах их возмущенный писк, с которым они выбирались из этой кислой желтой жижи… И не единожды трактирщик бывал бит за пиво, в котором купались эти вредные грызуны.

Я кивнул Сигизмунду. Он понял меня без слов… Ангелс. Все друг друга знают… Нацеживая пиво в большую и очень чистую кружку, трактирщик смотрел на меня.
- Уезжаешь?
Я удивленно воззрился на него. Сигизмунд невесело улыбнулся.
- Я вижу подобное выражение лица слишком часто, чтобы ошибиться. Скука. Блуждающий взгляд. Вижу, не по нутру тебя наш тихий городок? Киваешь вот. Знаю, знаю, не хочется разговаривать сейчас… Ну чтож, помолчим. За комнату уплачено за неделю вперед, сейчас верну. Не нужно? Ну как хочешь. Спасибо. Приезжай еще.
Я снова кивнул. И его приглашение, и моя готовность приехать – просто вежливость. Ничего больше. Весь город вот такой, тихий, спокойный, вежливый, чистый. Безликий. Равнодушный. Я не стал платить за пиво. Денег, оставленных трактирщику, хватит с лихвой и на пиво, и на еду в дорогу. Пока я наверху собирал свои нехитрые пожитки, Сигизмунд сложил в дорожный мешок немного снеди. Я повесил мешок за спиной, между мечом и лютней…

На улице – зима. Солнечный морозный день… Тихо. Улица совершенно пуста, если не считать ФриСтренжера… Он, слегка пошатываясь, шел куда-то с огромным мешком за плечами. Я окликнул его... Фрис – такая же достопримечательность Ангелса, как и памятник Мироздателю. Невозможно представить себе Ангелс ни без Фриса, ни без памятника…
- Привет. Уезжаешь?
Фрис критически оглядел моё снаряжение. Одобрительно хмыкнул.
Взгляд у него почему-то был мутный, блуждающий… И эта полуулыбочка тоже какая-то странная. Пивом от него не пахло.
- Ну да… Решил пешком прогуляться… В Санд. – то, что я отправляюсь в Санд, я решил неожиданно для себя самого. Почему-то с тоской подумалось: «Там сейчас тепло…» Фрис ухмыльнулся. Такое впечатление, что он услышал мою мысль…
Я не выдержал:
- Слушай, а что у тебя в мешке?
- Трава. Из секретки несу...
- Чё за трава? Букетиками барыжить начал? Или коз завезли?
Фрис почему-то посмотрел на меня, как на идиота.
- Ну да, типа букетиками. Слушай, ты это… - Фрис воровато огляделся, - Если Кцина или Боблас будут про меня спрашивать – ты меня не видел. И мешка тоже. Мешка ты особенно не видел, понял?
Я кивнул. Фрис поправил мешок и нетвердой походкой пошел куда-то в сторону Страшилкиной… Я посмотрел ему в след. Странный он всё-таки, Фрис этот… И сеном от него пахнет почему-то…

Таможенник Виндикатор, сидевший в караулке у входа в здание бойцовского клуба, был чем-то страшно занят. Он, высунув язык от усердия, сосредоточенно что-то писал, часто и надолго задумываясь… «Знакомо…», хмыкнул я… Вот и у нас так же… Я заглянул Таможеннику через плечо и успел увидеть кусочек фразы: «…спирта, да побольше, ясно? А если не принесёте, - не видать вам виз в Эм до самого блока!!!». Заметив меня, Винди вздрогнул и быстро сунул бумажку в карман.
- Я это, попрощаться… - промямлил я.
- Ааа. Ну эта, типа пока. А ты… Эта.. Видел, чего я писал там?
- Про визы в Эм чего-то. Я не вглядывался. Ну, прощай, увидимся…
Таможенник облегченно вздохнул. Глядя мне вслед он почему-то поглаживал свой магический посох… И выражение лица у него было странное…

Проходя по ЦП, я заметил Элиса. Он сидел на скамеечке и, грустно вздыхая, прикладывал к плечу крест, связанный из двух веточек… Я не стал с ним прощаться. Все знали, что когда он грустно прикладывает к плечу крестик из веточек – лучше его не беспокоить. И я тоже не стал…

На прощание решил зайти в здание городского форума. Не получилось. Паладиночка Элеонор, бурча что-то типа «ВЦ… флудеры, блин… никакой личной жизни с вами… вас вон сколько, а мы с Меламорькой не железные…», заколачивала дверь форума досками. Крест накрест. Повесив что-то на заколоченную дверь, Элеонор гордо удалилась.
Я, подойдя поближе, прочитал: «Форум закрыт. Санитарный день. Мы с Кциной и Меламорькой на девичнике. До завтра не беспокоить. Элеонор».
Чуть ниже было приписано: «ниасилил. Многа букафф. Геральт.»…
Хмыкнув, я побрел к городским воротам…

Уже у самых ворот, возле банка, я услышал радостный вопль: «Лазер, ВЦ тебя в душу, вот ты где!» Размахивая бутылочкой коктейля «Паладинский» (Элик ловкости пополам со спиртом), ко мне, шатаясь, подошел Горхур… И я понял, что никуда я из Ангелса не денусь… Никогда…
Последней моей трезвой мыслью было: «Не поеду я никуда… Сегодня, во всяком случае. Завтра уеду... Или послезавтра… Или после-послезавтра… Кудаж ты льёшь, ВЦ? В стакан надо, а не на рукав...»

Так уж тут повелось... Ангелс, спокойный и тихий Ангелс... А в тихом омуте, как известно, - вампиры водятся...

Вы не можете оставлять ответы в этом топике.
Попробуйте через -44879042 сек.